|
Так я слышал. Однажды Пробудившийся к Истине находился в саду Анантхапиндики, в роще Джета близ Саватти. В то время он обратился к мужчинам, добивающимся обширных знаний и стремящимся к искоренению мирских желаний: “О монахи!” “Да, Пробудившийся к Истине”, – отвечали мужчины, добивающиеся обширных знаний и стремящиеся к искоренению мирских желаний. И Пробудившийся к Истине так проповедовал им: О монахи! Представьте себе два дома с воротами. Зрячий человек стоит между ними и видит людей, входящих внутрь и выходящих наружу, приходящих и уходящих. Мужчины, добивающиеся обширных знаний и стремящиеся к искоренению мирских желаний, также и я, наделенный чистым Божественным Зрением, превосходящим обычное человеческое, вижу людей, перевоплощающихся в соответствии со своей кармой. Я вижу, как они рождаются и умирают – кто в нищете, кто в почете, кто красавцем, кто уродом, кто в хорошем мире, кто в плохом. Мудрецы! Те люди совершали хорошие поступки своим телом, речью и мыслями, никогда не пытались обвинить святого, обладали Правильным Взглядом и накапливали карму Правильного Взгляда. Поэтому, когда жизнь их подошла к концу и тело превратилось в прах, они переродились в хорошем мире – на Небесах. Или, мудрецы, те люди совершали хорошие поступки своим телом, речью и мыслями, никогда не пытались обвинить святого, обладали Правильным Взглядом и накапливали карму Правильного Взгляда. Поэтому, когда жизнь их подошла к концу и тело превратилось в прах, они переродились в Мире Людей. Мудрецы! Те люди совершали плохие поступки своим телом, речью и мыслями, оскорбляли святых, обладали ложным взглядом и накапливали карму ложного взгляда. Поэтому, когда жизнь их подошла к концу и тело превратилось в прах, они переродись в Мире Низших Духов. Или, мудрецы, те люди совершали плохие поступки своим телом, речью и мыслями, оскорбляли святых, обладали ложным взглядом и накапчивали карму ложного взгляда. Поэтому, когда жизнь их подошла к концу и тело превратилось в прах, они переродились в Мире Животных. Или, мудрецы, те люди совершали плохие поступки своим телом, речью и мыслями, оскорбляли святых, обладали ложным взглядом и накапливали карму ложного взгляда. Поэтому, когда жизнь их подошла к концу и тело превратилось в прах, они переродились в несчастном месте, скверном мире, невыносимом и полном опасностей месте, то есть в Аду. О монахи! Многочисленные тюремщики хватают человека за руки и подводят его к правителю Эмме (богу, контролирующему трансмиграцию), говоря: “Правитель, в отличие от самана и священников этот человек не обладает Святой Любовью и уважением к хозяину дома. Правитель, пожалуйста, воздайте ему по заслугам”. О монахи! Правитель Эмма задает вопросы, приводит описания, поучает и выдвигает обвинения, говоря о первом небесном посланнике: “Человек, ты что же, не видел появления первого небесного посланника?” Он отвечает так: “Никогда не видел, правитель”. О монахи! Правитель Эмма так говорит ему: “Человек, ты разве не видел в Мире Людей младенца, лежащего на спине в своих же экскрементах?” Тот отвечает так: “Видел, правитель”. О монахи! Правитель Эмма дает ему такой ответ: “Человек, разве у тебя, взрослого человека, способного рассуждать и размышлять, не возникала в голове мысль о том, что и ты подвластен закону жизни и не превзошел жизнь и что стоит вести практику добродетели телом, речью и мыслями?” Человек этот отвечает так: “Я не мог, правитель. Я был ленив, правитель”. О монахи! Правитель Эмма говорит ему так: “Человек, ты не вел практику добродетели из-за того, что был ленив. Итак, человек, ты будешь наказан за свою лень. Воистину, эту плохую карму накапливали не твоя мать, не твой отец, не твой брат, не твоя сестра, не твои друзья, не твои родственники, не самана или священники, не боги. Ты сам накопил эту плохую карму. Ты получишь по заслугам”. О монахи! После того, как правитель Эмма заканчивает задавать вопросы, приводить описания, поучать и выдвигать обвинения, говоря о первом небесном посланнике, он начинает задавать вопросы, приводить описания, поучать и выдвигать обвинения, говоря о втором небесном посланнике: “Человек, а разве ты не видел появления второго небесного посланника?” Он отвечает так: “Никогда не видел, правитель”. О монахи! Правитель Эмма так говорит ему: “Человек, разве ты не видел в Мире Людей женщины или мужчины, рождающихся, живущих до 80, 90 или 100 лет, постаревших, с изгибающейся в дугу спиной, опирающихся на палку, трясущихся при ходьбе, больных, ослабших, с выпавшими зубами, с поседевшими волосами или облысевших, плешивых, покрытых морщинами, прыщами, с немощными ногами и руками?” Тот отвечает так: “Видел, правитель”. О монахи! Правитель Эмма дает ему такой ответ: “Человек, а разве у тебя, взрослого человека, способного рассуждать и размышлять, не возникала в голове мысль о том, что и ты подвластен закону старения и не превзошел старение и что стоит вести практику добродетели телом, речью и мыслями?” Человек этот отвечает так: “Я не мог, правитель. Я был ленив, правитель”. О монахи! Правитель Эмма говорит ему так: “Человек, ты не вел практику добродетели из-за того, что был ленив. Итак, человек, ты будешь наказан за свою лень. Воистину, эту плохую карму накапливали не твоя мать, не твой отец, не твой брат, не твоя сестра, не твои друзья, не твои родственники, не самана или священники, не боги. Ты сам накопил эту плохую карму. Ты получишь по заслугам”. О монахи! После того, как правитель Эмма заканчивает задавать вопросы, приводить описания, поучать и выдвигать обвинения, говоря о втором небесном посланнике, он начинает задавать вопросы; приводить описания, поучать и выдвигать обвинения, говоря о третьем небесном посланнике: “Человек, разве ты не видел появления третьего небесного посланника?” Он отвечает так: “Никогда не видел, правитель”. О монахи! Правитель Эмма так говорит ему: “Человек, а разве ты не видел в Мире Людей женщины или мужчины, подверженных болезням, подверженных серьезным болезням, подверженных тяжелым болезням, лежащих в своих экскрементах, не способных подняться и лечь без посторонней помощи?” Тот отвечает так: “Видел, правитель”. О монахи! Правитель Эмма дает ему такой ответ: “Человек, а разве у тебя, взрослого человека, способного рассуждать и размышлять, не возникала в голове мысль о том, что и ты подвластен закону болезней и не превзошел болезни и что стоит вести практику добродетели телом, речью и мыслями?” Человек этот отвечает так: “Я не мог, правитель. Я был ленив, правитель”. О монахи! Правитель Эмма говорит ему так: “Человек, ты не вел практику добродетели из-за того, что был ленив. Итак, человек, ты будешь наказан за свою лень. Воистину, эту плохую карму накапливали не твоя мать, не твой отец, не твой брат, не твоя сестра, не твои друзья, не твои родственники, не самана или священники, не боги. Ты сам накопил эту плохую карму. Ты получишь по заслугам”. О монахи! После того, как правитель Эмма заканчивает задавать вопросы, приводить описания, поучать и выдвигать обвинения, говоря о третьем небесном посланнике, он начинает задавать вопросы, приводить описания, поучать и выдвигать обвинения, говоря о четвертом небесном посланнике: “Человек, разве ты не видел появления четвертого небесного посланника?” Он отвечает так: “Никогда не видел, правитель”. Мужчины, добивающиеся обширных знаний и стремящиеся к искоренению мирских желаний! Правитель Эмма так говорит ему: “Человек, разве ты не видел в Мире Людей, как короли ловили воров и преступников и подвергали их различным наказаниям, таким как избиение кнутом, сечение розгами, избиение палками, отсечение рук, отсечение ног, отсечение рук и ног, обрезание ушей, обрезание ноздрей, обрезание ушей и ноздрей, помещение в кипящий котел, снятие скальпа, рассечение рта, поджаривание на огне, сдирание кожи, что подобно сбрасывающей чешую змее, связывание содранной кожи с волосами, связывание по ногам и рукам и подвешивание, подобно подвешиванию оленей, вбивание гвоздей в плоть, разрубание на части, вливание щелочи, избиение железными прутами, кидание плашмя на землю, подобно связке соломы, вливание кипящего масла, затравливание собаками, сажание на кол, разрубание головы мечом, или любым наказаниям такого рода?” Тот отвечает так: “Видел, правитель”. О монахи! Правитель Эмма дает ему такой ответ: “Человек, а разве у тебя, взрослого человека, способного рассуждать и размышлять, не возникала в голове мысль о том, что, воистину, даже в этом мире накапливающие плохую карму подвергаются таким суровым наказаниям, и что, более того, подобное возможно и в следующей жизни, и что стоит вести практику добродетели телом, речью и мыслями?” Человек этот отвечает так: “Я не мог, правитель, Я был ленив, правитель”. О монахи! Правитель Эмма говорит ему так: “Человек, ты не вел практику добродетели из-за того, что был ленив. Итак, человек, ты будешь наказан за свою лень. Воистину, эту плохую карму накапливали не твоя мать, не твой отец, не твой брат, не твоя сестра, не твои друзья, не твои родственники, не самана или священники, не боги. Ты накопил эту плохую карму. Ты получишь по заслугам”. О монахи! После того, как правитель Эмма заканчивает задавать вопросы, приводить описания, поучать и выдвигать обвинения, говоря о четвертом небесном посланнике, он начинает задавать вопросы, приводить описания, поучать и выдвигать обвинения, говоря о пятом небесном посланнике: “Человек, разве ты не видел появления пятого небесного посланника?” Он отвечает так: “Никогда не видел, правитель”. О монахи! Правитель Эмма так говорит ему: “Человек, разве ты не видел в Мире Людей умерших мужчину или женщину, тело которых через один, два или три дня опухало, становилось темно-синим, покрывалось гноем и язвами?” Тот отвечает так: “Видел, правитель”. О монахи! Правитель Эмма дает ему такой ответ: “Человек, разве у тебя, взрослого человека, способного рассуждать и размышлять, не возникала в голове мысль о том, что и ты воистину подвластен закону смерти и не превзошел смерть и что стоит вести практику добродетели телом, речью и мыслями?” Человек этот отвечает так: “Я не мог, правитель. Я был ленив, правитель”. О монахи! Правитель Эмма говорит ему так: “Человек, ты не вел практику добродетели из-за того, что был ленив. Итак, человек, ты будешь наказан за свою лень. Воистину, эту плохую карму накапливали не твоя мать, не твой отец, не твой брат, не твоя сестра, не твои друзья, не твои родственники, не самана или священники, не боги. Ты сам накопил эту плохую карму. Ты получишь по заслугам”. О монахи! После того, как правитель Эмма заканчивает задавать вопросы, приводить описания, поучать и выдвигать обвинения, говоря о пятом небесном посланнике, он умолкает. О монахи! Затем правитель Эмма (бог, управляющий трансмиграцией), задает вопросы о пяти небесных посланниках, приводит описания, поучает, выдвигает обвинения и не позволяет возражать. О монахи! Тюремщики подвергают его наказанию, которое называется “пять лотосов”. Сначала они вонзают ему раскаленный докрасна железный кол в одну руку, вонзают раскаленный докрасна железный кол в другую руку, раскаленный докрасна железный кол в одну ногу, раскаленный докрасна железный кол в другую ногу и, наконец, вонзают раскаленный докрасна железный кол посередине его груди. В это время он испытывает ужасную боль. Однако до тех пор, пока его плохая карма не будет исчерпана, его жизнь не закончится. О монахи! Вот тюремщики несут его и рубят его топором. В это время он испытывает ужасную боль. Однако до тех пор, пока его плохая карма не будет исчерпана, его жизнь не закончится. О монахи! Еще тюремщики подвешивают его ногами вверх, головой вниз и режут его тело острым лезвием. В это время он испытывает ужасную боль. Однако до тех пор, пока его плохая карма не будет исчерпана, его жизнь не закончится. О монахи! Еще тюремщики надевают на него ярмо от телеги и катаются на нем туда и обратно по раскаленной пылающей земле. В это время он испытывает ужасную боль. Однако до тех пор, пока его плохая карма не будет исчерпана, его жизнь не закончится. О монахи! Еще тюремщики заставляют его взбираться вверх и спускаться вниз по высокой горе из пылающего древесного угля. В это время он испытывает ужасную боль. Однако до тех пор, пока его плохая карма не будет исчерпана, его жизнь не закончится. О монахи! И еще тюремщики хватают его ногами вверх и швыряют в котел, наполненный красной раскаленной расплавленной медью. Там он варится. Он варится, перемещаемый и вверх, и вниз, и в сторону. В это время он испытывает ужасную боль. Однако до тех пор, пока его плохая карма не будет исчерпана, его жизнь не закончится. О монахи! И еще тюремщики бросают его в Великий Ад. О монахи! Великий Ад устроен так: Четыре угла, четыре входа одинаково удалены друг от друга и окружены железной стеной. Земля там железная, и на ней – пылающее пламя. Он ввысь и вширь – сто йоджан, и существует вечно. О монахи! Огонь пылает на восточной стене, он раскаляет западную стену. Огонь пылает на западной стене, он раскаляет восточную стену. Огонь пылает на северной стене, он раскаляет южную стену. Огонь пылает на южной стене, он раскаляет северную стену. Огонь пылает на земле, распространяясь до самого верха, огонь пылает наверху, распространяясь до земли. В это время он испытывает ужасную боль. Однако до тех пор, пока его плохая карма не будет исчерпана, его жизнь не закончится. О монахи! Бывает, что по прошествии большого количества времени, восточный вход Великого Ада открывается. И он бежит туда изо всех сил. Поскольку он бежит изо всех сил, его кожа горит, его подкожный слой горит, его мясо горит, его мускулы горят, его кости горят. И он действительно пребывает в смятении. О монахи! Когда он, наконец, достигает конца, вход закрывается. В это время он испытывает ужасную боль. Однако до тех пор, пока его плохая карма не будет исчерпана, жизнь его не закончится. О монахи! Бывает, что по прошествии большого количества времени западный вход Великого Ада открывается. И он бежит туда изо всех сил. Поскольку он бежит изо всех сил, его кожа горит, его подкожный слой горит, его мясо горит, его мускулы горят, его кости горят. И он действительно пребывает в смятении. О монахи! И когда он достигает конца, вход закрывается. В это время он испытывает ужасную боль. Однако до тех пор, пока его плохая карма не будет исчерпана, жизнь его не закончится. О монахи! Бывает, что по прошествии большого количества времени северный вход Великого Ада открывается. И он бежит туда изо всех сил. Поскольку он бежит изо всех сил, его кожа горит, его подкожный слой горит, его мясо горит, его мускулы горят, его кости горят. И он действительно пребывает в смятении. О монахи! И когда он достигает конца, вход закрывается. В это время он испытывает ужасную боль. Однако до тех пор, пока его плохая карма не будет исчерпана, жизнь его не закончится. О монахи! Бывает, что по прошествии большого количества времени южный вход Великого Ада открывается. И он бежит туда изо всех сил. Поскольку он бежит изо всех сил, его кожа горит, его подкожный слой горит, его мясо горит, его мускулы горят, его кости горят. И он действительно пребывает в смятении. О монахи! И когда он достигает конца, вход закрывается. В это время он испытывает ужасную боль. Однако до тех пор, пока его плохая карма не будет исчерпана, жизнь его не закончится. О монахи! Бывает, что по прошествии большого количества времени западный вход Великого Ада открывается. И он бежит туда изо всех сил. Так как он бежит изо всех сил, его кожа горит, его подкожный слой горит, его мясо горит, его мускулы горят, его кости горят. И он действительно пребывает в смятении. И прорывается через вход. О монахи! Однако почти сразу за Великим Адом следует Ад Грязи из Нечистот. Он падает туда. О монахи! В Аду Грязи из Нечистот обитает существо с пастью, полной игл. Оно рвет его кожу. Когда разорвана кожа, оно рвет подкожный слой. Когда разорван подкожный слой, оно рвет мясо. Когда разорвано мясо, оно рвет мускулы. Когда разорваны мускулы, оно рвет кости. Когда разорваны кости, оно поедает костный мозг. В это время он испытывает ужасную боль. Однако до тех пор, пока его плохая карма не будет исчерпана, жизнь его не закончится. О монахи! И почти сразу за Адом Грязи из Нечистот следует Ад Горячей Золы. Он падает туда. В это время он испытывает ужасную боль. Однако до тех пор, пока его плохая карма не будет исчерпана, жизнь его не закончится. О монахи! И почти сразу за Адом Горячей Золы следует лес высотой в одну йоджану из больших раскаленных докрасна деревьев с листьями из игл длиной в шестнадцать пальцев. Тюремщики заставляют его взбираться вверх и спускаться вниз. В это время он испытывает ужасную боль. Однако до тех пор, пока его плохая карма не будет исчерпана, жизнь его не закончится. О монахи! И почти сразу за лесом из больших деревьев с листьями из игл следует лес с листьями-мечами. Он падает туда. Листья, раскачиваемые ветром, отрезают ему руки, отрезают ему ноги, отрезают ему руки и ноги, отрезают ему уши, отрезают ему нос, отрезают ему уши и нос. В это время он испытывает ужасную боль. Однако до тех пор, пока его плохая карма не будет исчерпана, жизнь его не закончится. О монахи! И почти сразу за лесом с листьями-мечами, следует Ад реки с едкой водой. Он падает туда. Здесь его таскают вдоль по течению и против течения, вверх по течению и вниз по течению. В это время он испытывает ужасную боль. Однако до тех пор, пока его плохая карма не будет исчерпана, жизнь его не закончится. О монахи! И тюремщики вылавливают его рыболовным крюком, ставят на землю и говорят: “Ну что, хочешь ли ты чего-нибудь?”. Он так им отвечает: “Извините, но я страдаю от голода…” О монахи! И тюремщики горячими раскаленными докрасна стальными щипцами открывают ему рот и закидывают туда горячий раскаленный докрасна стальной шар. Он сжигает ему губы, сжигает ему рот, сжигает ему горло, сжигает ему грудь, захватывает его толстую кишку и тонкую кишку и выходит снизу. В это время он испытывает ужасную боль. Однако пока плохая карма не будет исчерпан на, жизнь его не закончится. О монахи! И тюремщики вылавливают его рыболовным крюком, ставят на землю и говорят: “Ну что, хочешь ли ты чего-нибудь?”. Он так им отвечает: “Извините, но я страдаю от жажды…” О монахи! И тюремщики горячими красными раскаленными стальными щипцами открывают ему рот и заливают ему в рот горячую красную расставленную кипящую медь. Она сжигает ему губы, сжигает ему рот, сжигает ему горло, сжигает ему грудь, захватывает его толстую кишку и тонкую кишку и выходит снизу. В это время он испытывает ужасную боль. Однако до тех пор, пока его плохая карма не будет исчерпана, жизнь его не закончится. О монахи! Тюремщики снова бросают его в Великий Ад. О монахи! Давным-давно правитель Эмма подумал так: “Те, кто накапливает плохую карму, подвергаются таким наказаниям. О! Я действительно хочу перевоплотиться в Мире Людей. И я хочу, чтобы Победитель в Истине, Душа, Достойная Пожертвования, Достигший наивысшего Просветления, спустился в этот мир. Там я буду поклоняться этому Будде. И Будда будет проповедовать мне Закон. Тогда я смогу осознать Закон Будды”. О монахи! Что ж, я не говорю это вам со слов других монахов или священников. Я проповедую только то, что сам познал, сам видел и сам осознал. Так говорил Будда. Закончив проповедь, Учитель, Идущий в
Высший Мир, в дополнение к этому произнес следующее:
|